В галерее «Мансарда художников» представлено около 200 работ Олега Николаенко. Несмотря на жанровое разнообразие (портреты, натюрморты, пейзажи), работы Николаенко невозможно спутать с произведениями других авторов. Художественный язык этого автора отличается лаконичностью и почти аскетичной строгостью.

Каждая работа заключает в себе принципы изобразительной системы, которая формировалась художником не одно десятилетие. Привычное жанровое разделение картин на портрет, натюрморт, пейзаж в случае с работами Николаенко крайне условно. Работы подвергаются упорядочиванию при разделении не по жанру, а по категориям: звери, женщины, цветы, предметы.

В работах, где изображены неодушевлённые предметы, знакомый объект оказывается изъят из привычной среды бытования. Помещённый в безвоздушную обезличенную среду, такой предмет больше не имеет функции. Груша, ваза, морская раковина на картинах Николаенко становятся «вещью в себе», собирательным образом всех объектов с тем же названием. В этом ключе, пространство работ Олега Николаенко проявляет связь с полотнами, созданными внутри традиции метафизической живописи. Начатая Джорджо де Кирико линия метафизической живописи, получила продолжение в творчестве Джорджо Моранди и далее у обширной группы художников первой волны ленинградского андеграунда.

Фон и предметы на картинах Николаенко заключены в жёсткие контуры. Строгость и лаконичность произведений также усиливается цветовыми решениями. Чаще всего художником используются сдержанные «разбавленные» цвета. В случае, когда в качестве фона выступает яркий активный цвет, цвета объектов нейтральны. В ранних работах Николаенко часто изымает категорию цвета полностью, акцентируя внимание на вопросе взаимоотношений между пространством и формой. Так или иначе, во всех работах художника изображённые объекты не вступают в конфронтацию с фоном, а является частью среды в которую помещены.

В подходе к наименованию работ лежит тот же принцип, что и в их создании. «Сосуд и раковина», «Ваза и плоды», «Рыба» - здесь нет места изобильности или зауми. Вещь говорит сама за себя, утверждая неисчерпаемость формы и пространственно-формальных вариаций.

Цветки чертополоха растут неподалеку, в Ленобласти. Мне привозила его подруга из своих загородных поездок. А лютики были собраны в Петроградском районе.  Крепкие крупные цветы чертополоха и хрупкие маленькие, но сияющие лютики, прекрасно гармонируют и дополняют друг друга в этом великолепном букете, что запечатлен на холсте.

"В данной работе запечатлена потаенная мечта современного мужчины. Женщина, занимающаяся простым домашним трудом, да еще и в некий радостный момент этого процесса, как видно по ее лицу. Женщина же представлена в таких пропорциях, которые любили древние люди, делая наскальную живопись с антилопами и мамонтами. Важные части подчеркнуты, неважные - приглушены. Таким образом, цель этой работы - радовать и давать надежду".

Г. Агафонов

В галерее «Мансарда художников» представлено около 200 работ Олега Николаенко. Несмотря на жанровое разнообразие (портреты, натюрморты, пейзажи), работы Николаенко невозможно спутать с произведениями других авторов. Художественный язык этого автора отличается лаконичностью и почти аскетичной строгостью.

Каждая работа заключает в себе принципы изобразительной системы, которая формировалась художником не одно десятилетие. Привычное жанровое разделение картин на портрет, натюрморт, пейзаж в случае с работами Николаенко крайне условно. Работы подвергаются упорядочиванию при разделении не по жанру, а по категориям: звери, женщины, цветы, предметы.

В работах, где изображены неодушевлённые предметы, знакомый объект оказывается изъят из привычной среды бытования. Помещённый в безвоздушную обезличенную среду, такой предмет больше не имеет функции. Груша, ваза, морская раковина на картинах Николаенко становятся «вещью в себе», собирательным образом всех объектов с тем же названием. В этом ключе, пространство работ Олега Николаенко проявляет связь с полотнами, созданными внутри традиции метафизической живописи. Начатая Джорджо де Кирико линия метафизической живописи, получила продолжение в творчестве Джорджо Моранди и далее у обширной группы художников первой волны ленинградского андеграунда.

Фон и предметы на картинах Николаенко заключены в жёсткие контуры. Строгость и лаконичность произведений также усиливается цветовыми решениями. Чаще всего художником используются сдержанные «разбавленные» цвета. В случае, когда в качестве фона выступает яркий активный цвет, цвета объектов нейтральны. В ранних работах Николаенко часто изымает категорию цвета полностью, акцентируя внимание на вопросе взаимоотношений между пространством и формой. Так или иначе, во всех работах художника изображённые объекты не вступают в конфронтацию с фоном, а является частью среды в которую помещены.

В подходе к наименованию работ лежит тот же принцип, что и в их создании. «Сосуд и раковина», «Ваза и плоды», «Рыба» - здесь нет места изобильности или зауми. Вещь говорит сама за себя, утверждая неисчерпаемость формы и пространственно-формальных вариаций.

Весной 2020 Юрием Потаповым были написаны четыре больших полотна (150 x 300) в рамках серии «Битва». Фрагменты работ долго существовали в форме эскизов, первые из которых начали появляться ещё в начале 2000-х.

Волкоподобные хищники рвут друг друга на части острыми зубами, сплетаясь в единый ком в нескончаемой битве. Между волчьими тушами мелькают силуэты птиц, чьи-то тела изувечены ранами от кинжалов. В «Битве на зелёном» и в «Битве на охре» руки женщин оплетают шеи зооморфных фигур. Женщины — единственные, кто антропоморфен.

Фигуры и движения схематичны, яркие пятна цвета заполняют контуры намеченных фигур. В этом полотна напоминают наскальную живопись, где категории времени и пространства существуют по иным законам, а масштабность повествования оказывается важнее жизнеподобия.

Юрий Потапов отмечает, что полотна целиком автобиографичны, фрагменты полотен — своего рода дневниковые записи, заметки, но в визуальной форме. Тела некоторых существ составлены буквально из частей пазла, это не только вносит элемент декоративности, но и прямолинейно рассказывает как формируется замысел и сюжет картины. Однако, когда художник лишает повествование конкретности, произведение обретает имперсональный характер.

Так же как «Герника» Пикассо, полотно «Ухань» или любое другое из серии не связано с конкретной точкой на карте. Полотна становится символами — войны, смерти, любви, где в конечном счёте, всё изображённое cводится к базовым категориям бытия.