Раньше в городе Ломоносове (Ораниенбаум) в парке на Красном пруду была лодочная станция. Летом молодые морские офицеры катали своих барышень на лодках. Под ярким летним солнцем сверкали золотом пуговицы, погоны на белых мундирах. Строго, не сводя взгляд со своих подруг, офицеры гребли в белых перчатках. И напротив каждого из них, на корме лодки, сидела будущая невеста в белом (подвенечном?) платье и держала белый «солнечный» зонтик… Над гладью пруда из граммофона разносились звуки музыки. Возможно «Амурские волны»? В течение многих лет продолжались подобные прогулки.

Но, несколько лет назад часть парка и пруд закрыли на реставрацию. И все это время я ждал её завершения, чтобы написать пруд, остров и западный флигель Большого дворца в Ораниенбауме именно с этого места. Я смотрел старые фотографии и пытался представить, как может получиться этот пейзаж на картине. И вот в августе 2023 года все сложилось, и я смог написать этот вид на пленэре за один сеанс с натуры, в технике Алла прима.

Был солнечный летний день. Жара. Слабый ветер не приносил облегчения - прохлады, а только легкой рябью дробил отражение дворца в воде пруда. Но я красил и красил...

Картина написана на настоящем живописном холсте из Беларуси с «ручной» грунтовкой после натяжения холста на подрамник. Написано масляными красками ЗХК г. Ленинград (СССР). Все это позволит сохранить картину в первозданном виде на долгие годы. Работа создана на «одном дыхании» в стиле импрессионизма.

И еще… На картине просто один из августовских дней 2023 года, а возможно из прошлого или позапрошлого века. И если картину разместить в интерьере гостиной или столовой и внимательно смотреть на неё, то возможно через какое-то время можно будет услышать плеск волн, скрип уключин и увидеть, а скорее больше почувствовать и ощутить, как из-за острова выплывает лодка. На веслах молодой морской офицер, а на корме под белым зонтом его барышня… Вы видели, видели, как девушка помахала нам рукой? И звучит мелодия! Вы слышите эту мелодию? Значит мы с Вами сопереживаем друг другу, и мы были там в это мгновение вместе.

В фонде галереи "Мансарда художников" хранятся свыше четырёхсот работ Валерия Георгиевича Исаченко. Все работы - графика. Небольшие по размеру, они представляют собой спектр различных видов графики, а также, разнообразны по сюжету. 

Работы Исаченко условно можно разделить на три группы: обнажённая модель, городские зарисовки (здания и/или ландшафт), зарисовки из жизни людей. 

Анализируя все представленные работы, стоит отметить, что изображения обнажённого женского тела превалируют. Выбор материалов для создания произведения также достаточно широк. Художник использует сангину, уголь, пастель, карандаш, фломастер, акварель. Это сообщает работам разный характер и интонации. Широкие, чёткие линии ярко-красного или ярко-синего фломастера или же менее чёткие, местами растушёванные, карандашные штрихи на плоскости листа, работают с восприятием совершенно по-разному. Кроме того, художник использует цветную бумагу, на зелёном или красном, чуть приглушённом фоне, карандашные штудии или зарисовки фломастером приобретают новые свойства. Иногда, в графических зарисовках, художник прибегает к лёгкому тонированию фигуры при помощи акварели, расставляя акценты для восприятия и уравновешивая её или же карандаш дополняет сангиной, внося в набросок цвет.

Большинство работ Исаченко выполнено бегло, "за один присест". Зарисовки с натуры сохранили живость, а также часто отражают процесс поиска художником поз и ракурсов. Случается так, что на одном листе расположены зарисовки одной и той же модели в  различных вариациях. 

Степень проработки фигур на разных работах отличается. Можно проследить связь между проработкой фигуры и использованным материалом. Наброски сангиной чаще всего самые проработанные.

На формальном уровне, с точки зрения расположения фигур, их поз и ракурсов, работы Исаченко содержат множество авторских находок, но также, можно встретить референсы к произведениям живописи, которые давно вошли в мировую историю искусств.

Богатая разноплановая коллекция графики Исаченко в галерее "Мансарда Художников" может стать объектом для долгого и увлекательного изучения.

В галерее «Мансарда художников» представлено около 200 работ Олега Николаенко. Несмотря на жанровое разнообразие (портреты, натюрморты, пейзажи), работы Николаенко невозможно спутать с произведениями других авторов. Художественный язык этого автора отличается лаконичностью и почти аскетичной строгостью.

Каждая работа заключает в себе принципы изобразительной системы, которая формировалась художником не одно десятилетие. Привычное жанровое разделение картин на портрет, натюрморт, пейзаж в случае с работами Николаенко крайне условно. Работы подвергаются упорядочиванию при разделении не по жанру, а по категориям: звери, женщины, цветы, предметы.

В работах, где изображены неодушевлённые предметы, знакомый объект оказывается изъят из привычной среды бытования. Помещённый в безвоздушную обезличенную среду, такой предмет больше не имеет функции. Груша, ваза, морская раковина на картинах Николаенко становятся «вещью в себе», собирательным образом всех объектов с тем же названием. В этом ключе, пространство работ Олега Николаенко проявляет связь с полотнами, созданными внутри традиции метафизической живописи. Начатая Джорджо де Кирико линия метафизической живописи, получила продолжение в творчестве Джорджо Моранди и далее у обширной группы художников первой волны ленинградского андеграунда.

Фон и предметы на картинах Николаенко заключены в жёсткие контуры. Строгость и лаконичность произведений также усиливается цветовыми решениями. Чаще всего художником используются сдержанные «разбавленные» цвета. В случае, когда в качестве фона выступает яркий активный цвет, цвета объектов нейтральны. В ранних работах Николаенко часто изымает категорию цвета полностью, акцентируя внимание на вопросе взаимоотношений между пространством и формой. Так или иначе, во всех работах художника изображённые объекты не вступают в конфронтацию с фоном, а является частью среды в которую помещены.

В подходе к наименованию работ лежит тот же принцип, что и в их создании. «Сосуд и раковина», «Ваза и плоды», «Рыба» - здесь нет места изобильности или зауми. Вещь говорит сама за себя, утверждая неисчерпаемость формы и пространственно-формальных вариаций.